Начиная с XII века к южно-восточному столбу собора был пристроен алтарь, посвященный Святой Деве Марии.
Это место служило средоточием почитания в Эпоху Средневековья. В XIX веке Виолле-ле-Дюк помещает туда статую Святой Девы с младенцем, называемую с тех самых пор «Нотр-Дам де Пари» (досл. – «Наша Парижская Богоматерь»).
Статуя Девы с младенцем
Данная скульптура датируется XIV веком. Ее привезли из церкви Сент-Эньян (в г. Шартре), поместив на хранение в древние внутренние галереи каноников, на острове Сите. В 1818 году ее перевезли в Собор Парижской Богоматери, чтобы разместить в простенке портала Святой Марии, взамен статуи Богородицы XIII-го века, разрушенной в 1793 году.
Впоследствии, в 1855 году Виолле-ле-Дюк решает переместить ее в углубление южно-восточного столба поперечного нефа собора. На этом месте в Средневековье находился алтарь, посвященный Деве Марии, который до сих пор остается оплотом преклонения верующих. Эта статуя воплощает образ «Парижской Богоматери», именем которой ее и называют.
Статуя Богоматери в литературе
«Рот сжимается, вызывая недовольную гримасу, в любой момент грозящую разразится слезами.» Возможно, за счет того, что удалось успешно запечатлеть одновременно на лице Богоматери оба таких противоположных чувства, как душевный покой и страх, скульптор желал отразить сразу и ликование от Рождения и боль от предугадываемой гибели на голгофе». «Собор», Жорис Карл Гюисманс, 1898 г.
Именно благодаря этой статуе поэт Поль Клодель обрел веру в ходе рождественской вечерни 1886 года. В своем произведении «Мое покаяние», опубликованном в 1913 году он упоминает об этом событии своей жизни: «Я стоял в толпе, у второго столба у входа к верхней галерее для певчих, справа от ризницы. И именно тогда и произошло событие, определившее всю мою последующую жизнь.
В одно мгновение, мое сердце встрепенулось и я обрел веру. Я поверил с такой силой принятия веры, с таким возвышенным порывом всего своего естества, с такой убежденностью, с такой уверенностью, которая не оставляла места никакому сомнению. Это от книги к книге, в ходе всех моих рассуждений, всех перипетий жизненных потрясений, не позволило поколебать моей веры, и, по правде говоря, хотя бы зародить в ней малейшую толику сомнения. Внезапно у меня возникло всепоглощающее чувство невинности, вечной юности Бога, невыразимого откровения».
Добавить комментарий